Северный морской путь

Мечта увидеть Чукотка, куда не существует дорог, ведет меня морским путем через Арктику. Чтобы попасть в "Страну вечной вечной мерзлоты" мне необходимо пройти на грузовом судне через 5 морей Северного Ледовитого океана.

Последние дни начисто ушли на сборы и приготовления к отъезду. Это была знакомая и вечно волнующая участников и зрителей процедура подготовки. Составлялись списки, укладывались в определённой таинственной последовательности вещи в компрессионники и гермомешки, которые, в свою очередь, формировали на полу комнаты правильные разноцветные ряды.

Завертелось чукотское приключение. Заглушая все печали, запела труба странствий. Труба та рождает энергию и четкую логику действий, а неумолимый зов ее стоит надо всем.

Еду в Архангельск, старейший порт России, где уже стоит на загрузке теплоход "Александр Сибиряков"

Пока есть свободное время, еду на море в Северодвинск. Солнце жарит, цветные медузы выбрасываются на берег, кричат жирные морские чайки, прогретый песок ласкает ноги, и только холоднючая вода, перехватывая дыхание, подсказывает, что это Белое море.

Перегнал мотоцикл в порт. Корабельным краном подняли его на палубу 130-метрового теплохода "Александр Сибиряков", трюмы которого наполняются строительными материалами, которые нужно доставить на Чукотку.

Знакомлюсь с командой. Вместе со мной на судне 19 человек: капитан, три помощника, матросы, механики, мотористы, повар, врач и студенты из мореходки.

27 июля. Проснулся по заведенному будильнику, чтобы застать выход из порта. Трап убран, канаты откинуты. Сменившаяся вахта отмечает выход в море. Сегодня первый пасмурный день, наверное, это хороший знак.

Ночью перешли полярный круг. Старпом сделал объявление по громкой связи, чтобы члены экипажа проверили наличие своих рыболовных снастей, скоро будет остановка на ловлю свежей трески.

29 июля. Проходим Карские ворота - пролив между островами Вайгач и Новая Земля, соединяющий Баренцево и Карское моря. День обещает быть ясным, к обеду становится теплее, расходится туман. Можно полностью открыть иллюминатор в каюте.

Разбудил моторист, предупредил о начале льдов.
Накинул куртку, схватил фотоаппарат и на мостик. Здесь внимательные взгляды на радары и просматривание ледового горизонта в бинокли.

На верхней палубе наблюдаю за птицей, однообразно кружащей над кораблем. Большой детеныш чайки, которому явно нравится ловить потоки теплого воздуха от парохода и парить.

К вечеру льды закончились. Море спокойное, идем, как по озеру. Стоит настоящий полярный день, когда солнце кружит вокруг парохода, не заходя за горизонт.

Путешествие - наркотик, который заставляет отправиться в путь. Сначала хочется обратно, кажется, прошло время, когда мог получать удовольствие от дорожных трудностей и приключений. Есть комфортная жизнь, люди, которые дороги, заслуживающие больше внимания. Но со временем приходит спокойствие, уверенность, понимание настоящих и искусственных проблем, неторопливость жизни, и, наконец, настоящая радость путешествия. Жаль, что любое, даже самое длительное путешествие, заканчивается очень быстро.

30 июля. 4-й день плавания. Идем со средней скоростью 11 морских миль (чуть больше 20 км/ч). Расстояние от Архангельск до Певек 5170 км по предварительно проложенному курсу. По этим данным должны дойти за 10 дней.

Движение на западном участке Северного морского пути оживленное, проходим рядом с буксируемой буровой вышкой.

К обеду тучи расходятся, солнце превращает серую воду в насыщенную сине-зеленую гладь. Иллюминатор открыт, голубое небо подсвечивает каюту, слышны крики чаек и шум волн, нарезаемых пароходом.

К вечеру погода опять меняется, грузовую палубу заливает водой. Сильно дует с севера, все отсеки по левому борту закрыты.

Понял сакральное предназначение диванов в каютах, обязательно стоящих перпендикулярно кроватям. Если при сильной продольной качке с кровати скидывает, ложишься на диванчик и уже полегче, мотает вверх-вниз, но лежишь.

31 июля. После завтрака старпом с боцманом пошли на подтяжку груза после ночного шторма. Спросил, почему корабль называют пароходам, когда он теплоход? Оказалось, что это просто привычный термин для всех судов такого типа. А вот кораблем обычные суда не называют, корабли только у военных.

1 августа. Неделя, как мы вышли из Архангельска в Певек. Впереди пролив Вилькицкого, который отделяет полуостров Таймыр от архипелага Северная Земля и соединяет Карское море с морем Лаптевых. Пролив забит льдом. Самостоятельно пройти его не можем. Из тумана показывается атомный ледокол Таймыр, который будет проводить через льды караван из скопившихся здесь судов.

По краям кильватерной линии, рисуемой ледоколом, бегут мимо нас белые поля льдин, изредка натыкаясь на которые Сибиряков вздрагивает, и, вибрируя металлическим телом, откидывает осколки по сторонам.

За бортом 0 градусов, туман иногда рассеивается, напоминая о соседях по каравану. В сложившейся обстановке, по решению капитана, вводится усиленная вахта по 6 часов вместо 4. Теплоход переходит на ручное управление, чтобы попадать в коридор, прокладываемый ледоколом. На руле матрос, команды по подруливанию звучат от капитана и помощника. Напряженная работа, требующая сосредоточения на протяжении нескольких часов вахты.

После обеда ледовая обстановка ухудшается, большие льды часто приходится двигать самим, постоянно теряя прокладываемый ледоколом коридор в тумане.

4 августа. Вышли из льдов. Потерял ориентацию в днях недели, бесполезная здесь информация.

Боцман сделал мне подарок, наверное, потому что я единственный человек на судне, кто ничего не просит сделать его по хозяйству. Старый кожаный подшлемник на меху, своей неактуальностью напоминающий о суровых экспедициях прошлого.

Идем по чистой воде уже четвертого моря на нашем пути. Наконец-то, ушел туман, который серостью давил несколько дней.

Недавно казалось, что лед, холод и туман навсегда. Но после нескольких солнечных дней кажется, что здесь всегда должны быть тишина и спокойствие, так это все мощно проявляется и меняется.

Запах выпечки распространяется по палубным надстройкам, значит сегодня воскресенье. Из развлечений на пароходе имеется теннисный стол, телевизор с коллекцией фильмов, есть библиотека и скудный тренажерный зал. Основные же места, где все пересекаются во время рабочего дня - это курилка и камбуз (столовая). Здесь всегда можно послушать интересные истории.

Прошли Новосибирские острова, архипелаг между морем Лаптевых и Восточно-Сибирским морем. Вот-вот должны начаться льды, что совсем не соответствует теплой погоде, которая стоит. Но редкие одинокие льдинки уже бегут нам навстречу.

6 августа. Ночью пытались самостоятельно пробиться к контрольной точке, назначенной ледоколом. Потолкавшись и нарисовав извилистый трек, по команде капитана откатились обратно в открытую лужу, ждать ледокол. Сутки простоим, а, может, и двое. Скоро будет месяц, как я выехал из дома, и все никак не могу добраться до Чукотки.

С севера на горизонте хорошо виден большой остров Беннета с заснеженными сопками. Стоит тихая солнечная погода. Уйдешь подальше от шума двигателя, прислушаешься, а вокруг ничего, лед не хрустит, чайки не кричат, ветер не дует. До самого горизонта все замерло в могучей тишине. Только тюлень несколько раз высунул голову поплавком из воды, посмотрел на пароход и больше не показывался.

Судно на стоянке живет обычной жизнью: вахта на дежурстве, матросы, под предводительством боцмана, взялись красить палубную надстройку, на камбузе повар распространяет по Арктике запах рыбных котлет, на мостике то принимают какие-то телеграммы, то отправляют.

Жизнь корабля не соответствует местному времени, по решению капитана живем по московскому времени. Когда у нас обед, видно, что солнышко присело в закатные мягкие цвета. Когда у нас ужин, солнце уже поднимается в следующий день.

Чтобы как-то заглянуть за пределы пространства, ограниченного пароходом, лезу на пеленгаторную вышку, пока часть радаров выключено. Сидя наверху мачты в металлической корзине, покачиваемой ветром, можно представить себя в воздушном шаре. Вокруг все во льдах, которые не прекращают своего постоянного движения, не замечая корабля, огибают его и снова смыкаются.

Если в Карском море регулярно встречали различные суда, то в море Лаптевых и Восточно-Сибирском мы как будто одни. Второй день стоим в ожидании атомного ледокола, который, по слухам, занят проводкой иностранного судна.

Вода в течение дня от высоты солнца меняет свой цвет. От серебристого к черному, от черного к синему, от синего к изумрудному, от изумрудного к закатному розовому. Сижу на корме на лавке, укутанный в теплую одежду. Протягивает слабый ветерок с севера, что только добавляет приятных ощущений к чтению повестей Олега Куваева о непростой романтике Чукотки.

8 августа. Еще вчера атомный ледокол Вайгач появился на радарах.
К вечеру маленькая белая коробочка на горизонте, похожая на айсберг, наконец, зашевелилась. Капитан на мостике дает команду - малый ход, чтобы выйти навстречу ледоколу. Атомоход, подойдя к нам, делает разворот и берет курс на юго-восток.

На ужине отмечали День рождения боцмана, специально для этого приготовленным тортом.

Куда бы мы не ехали в путешествия, каким экзотическим не было бы место, всегда там живут и работают люди, для которых все вокруг не экзотика, а привычная и надоевшая рутина. Так и здесь, на теплоходе, который за две недели проходит 5 морей Северного Ледовитого океана для моряков обычный день с обычными айсбергами и торосами, обычная вода, меняющая цвет от солнца, обычные животные, обычный полярный день. Боцман уже на пенсии, за свою деятельность прошел не одно кругосветное путешествие, намотав на винт миллионы километров. Но никакой романтики от него не услышишь. "Все эти моря у меня уже вот где!" - показывает он на горло ребром ладони.

9 августа. В каюте и за окном стало темно! Чтобы так сильно солнце завалилось за горизонт, давно не было! Движемся на юг и уже завтра можем прийти в Певек. Последние пару дней пытаюсь жить по чукотскому времени, у меня 8 утра, а на пароходе по московскому еще 11 вечера вчерашнего дня, хожу выражаю свое доброе утро их вечеру.

11 августа. Подошли к конечному пункту нашего двухнедельного похода по Арктике, к самому северному городу России - Певеку. Появляются очертания города: дым от ТЭЦ, блестящие топливные емкости аэропорта и движущиеся конечности кранов в порту.

На склонах прилегающих сопок видны кекуры, удивительной формы каменные останцы, над которыми висят перистые облака, создавая необычные для материкового взгляда пейзажи.

Что еще более долгожданно и радостно воспринимается членами экипажа, чем большая земля, так это появление мобильной связи. Можно позвонить домой и получить сообщения.

Подошел буксир с лоцманом и потащил нас к причалу. На берегу кучкуются рабочие, администрация и пограничники.

Пограничники собрали у всего экипажа паспорта на проверку. На пароходе суета: раскрепляются и перебрасываются кранами грузы, сразу укладываемые на грузовики. Сначала контейнеры, потом автомобильная техника, затем трубы, и уже к вечеру пошли внутренности трюмов с катушками кабелей, песком и металлическими конструкциями.

Наконец, очередь доходит до мотоцикла, но перестает работать манипулятор. Видимо, мотоцикл, как и я побаивается того, что ожидает нас дальше. Ждем электромеханика, который освободившись, помогает благополучно спустить мотоцикл на чукотскую землю.